Девочка идет с мамой в магазин, и ей очень весело. Снег скрипит под ботиночками, и город вокруг праздничный, присыпанный еще хвоей, и во многих окошках сверкают разноцветные гирлянды. Сегодня — Рождество, и наверняка случится что-нибудь чудесное, необыкновенное!

В магазине тоже весело. Людей много, они ходят, рассматривают прилавки, выходят из магазина с большими сумками — праздник! Мама никогда не покупает много, она сама печет и готовит, а дети обязательно получают в подарок рубашечки, платья, нарядные переднички — мама шьет их тоже сама. Иногда девочке кажется, что мама — волшебница. Целый день она занимается с братишками и сестренками, а потом вдруг, откуда ни возьмись, появляются подарки и детские сказки. Когда мама только успевает?

Девочка знает, что дома уже поставлено тесто, и вечером будут пироги, и сладко запахнет на весь дом компотом, и папа наденет белую рубашку, а мама — нарядное платье. И все – все сядут за красивый стол. За столом будет тесно, но зато очень весело: мама, папа, она, девочка, трое ее братишек и еще две сестренки. Все получат подарки. Мама говорит, в этот день ни за что нельзя ругаться и обижаться друг на друга, потому что это самый светлый, самый семейный праздник.

Девочка очень любит свою маму, но сейчас ей за нее немножко неловко. Все женщины в магазине одеты красиво и празднично, у всех меховые воротники и блестящие сапожки, а на маме — пальто, которое она носит столько, сколько девочка себя помнит. И девочка старается отойти от мамы подальше, пока та стоит у прилавка, и говорит продавщице:

– Двести грамм вот этого, пожалуйста… И немножко этого… Нет-нет, поменьше…

Девочка ушла далеко и оказалась в другом отделе. Здесь не было колбасы и хлеба, зато лежали красивые вещи. Такие красивые, что у девочки захватило дух: блестящие юбочки, джинсы со сверкающими заклепками.

Но больше всего девочке понравились варежки. Они были пушистые и мягкие даже на вид, сверху — красивые цветы и бусинки. Белые-белые варежки. И так нестерпимо вдруг захотелось их надеть, что девочка забыла о том, что мама и папа всегда говорят, что денег мало, не хватает. Она побежала за мамой и за руку притащила ее к прилавку.

– Мам, купи!

Мама посмотрела и вздохнула.

—Машенька, это очень дорого. У тебя же есть варежки. А Сашка без сапог. И Насте надо купить колготки. И у папы совсем износилась куртка.

Девочка топнула ногой, и даже слезы навернулись — так рассердилась.

– Вы никогда ничего нам не покупаете!

– Ну как же… — Растерялась мама. — Ведь тебе недавно купили новые краски, и бантики, и…

– Не то! — Топала ногой девочка. — Я хочу красивое!

У мамы дрогнуло лицо.

– Мы посоветуемся с папой…

– Хочу!

Они пришли домой — мама расстроенная, а девочка очень сердитая, с красным и опухшим лицом. Мама тихо прошла на кухню и стала печь пироги, а девочка забилась под вешалку и сидела там долго, и сердилась, и даже оттолкнула маленького братишку, который только что научился ходить. Он упал и заплакал. Вышел из комнаты папа, который раздвигал огромный стол — помогал маме. Прибежала старшая сестра Настя, которая готовила посуду.

— Как тебе не стыдно, Маша! Он же маленький.

Взяла братишку на руки и унесла читать ему детские сказки. А папа пошарил под вешалкой и вытащил Машу.

— Ты чего ревешь? И зачем ты толкнула Никиту?

— Ему всегда больше достается! И игрушек, и детских сказок, и всего!

— Он же самый маленький, — сказал папа.

— Ну и что! — Крикнула девочка папе в лицо. — Зачем нас так много? Мы из-за этого ничего не покупаем!

Она увидела, что папа очень расстроился, даже усы встопорщились. Но Машке уже было все равно.

— Маша-Маша, — покачал головой папа. — Когда ты подрастешь, ты поймешь, что братья и сестры — это вообще очень много.

И он ушел от Машки и пошел к маме. И они долго говорили о чем-то за закрытой дверью кухни. А потом папа куда-то ушел.

А потом пришел праздник. Мама и Настя носили с кухни угощение, папа открывал компот, все наряжались и садились за стол. Но Машка была очень сердитая. И, когда разворачивали подарки, она даже не хотела открывать свой. Но папа сказал:

— Открывай, Машка.

И Машка открыла и замерла от счастья. В коробочке были варежки — те самые! С красивыми цветами, с бусинками. Машка осторожно погладила мягкую шерсть, время как будто замерло. И все почему-то молчали, только маленький Никита хныкал, тянулся к пирожку. Машка подняла глаза и посмотрела на папу. Но он на Машку не смотрел. Он смотрел на маму, на мамины руки. И Машка тоже посмотрела. И как будто первый раз их увидела. Руки у мамы были натруженные, шершавые — даже отсюда видно. Покрасневшие.

И Машка почему-то вспомнила, как мама этими руками бинтовала ей разбитую коленку, и делала Насте красивую прическу, и гладила по голове маленького Никиту, который заболел, и шила Сашке в детский садик новогодний костюм, и ставила перед папой тарелку, когда он приходил усталый с работы.

И почему-то Машка тихонько сползла со стула, прошла вокруг стола длинный-длинный путь, мимо всех своих пяти братьев и сестер. И положила перед мамой красивые-красивые варежки, и покраснела. И шепнула:

— С Рождеством, мамочка.

И мамина рука немедленно погладила Машку по косичкам, а все почему-то захлопали, даже маленький Никита. И папа громко и весело сказал:

— С Рождеством!

И даже усы у него были гордые и счастливые.